Приговор.
9 июля 1941 года
Именем Союза Советских Социалистических Республик Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР
приговорила автора закона гомологических рядов, профессора, руководителя созданного им института растениеводства, автора многочисленных научных трудов, составителя уникальной генетической коллекции растений, академика Вавилова к высшей мере наказания - расстрелу.
В августе 1941 года Сергей Вавилов и ряд ученых обращаются к Молотову и Берии с просьбой о помиловании Николая Вавилова. Лаврентий Берия, который собственноручно подписал постановление на арест Вавилова, уверяет, что сам удивлен таким суровым приговором Верховного Суда, но обещает во всем разобраться:
«Но вы же понимаете» -, напоследок бросает Берия -, «речь идет о приговоре Верховного суда». На слове «Верховного» он сделал ударение, дескать, он бы и рад помочь, но высшая инстанция в ходе засекреченного закрытого судебного заседания уже определила меру наказания.
Берия ждал от измученного человека плана работы над его «тематикой»: яды, болезни, мор…
Вавилов прекрасно понимал чего от него требовали палачи, потому написал письмо, где недвусмысленно давал понять, что заниматься ядами он не будет:
«Я мог бы составить практическое руководство для выведения сортов культурных растений, устойчивых к главным болезням» вместе с тем /он мог бы заняться селекцией растений оборонного значения — хинное дерево, тунговое дерево, растений богатых витаминами...»
8 августа. Бутырка. Камера смертников.
Умер Николай Вавилов в Саратове, куда спешно эвакуировали сотрудников научных институтов, занятых в области генетики, растениеводства, физической химии, биологии, медицины. Сотрудники КГБ утверждают, что перед наступлением немцев на Москву вся документация институтов была уничтожена. Впрочем, стоит ли верить словам палачей…
Научные работы ЦИЦИНА-33 были вывезена в Саратов, где народные комиссары планировали организовать шарашку, занимающуюся вопросами медицины, генетики… И, судя, по появлению Новичка в недрах Саратовского
Документация по тематике, которой так интересовались Берия была отобрана и отправлена в Саратов. Последняя работа Вавилова, которую он по памяти писал в Бутырке - "История развития земледелия" ("Мировые ресурсы земледелия и их использование") - была уничтожена. По постановлению лейтенанта ГБ Кошелева были уничтожены бесценные рукописи Вавилова:
«Уничтожить, как не имеющие ценности: 1. Черновые материалы ВАВИЛОВА Н. И. по заграничным поездкам в Абиссинию, США, Англию, Японию и другие страны. Всего в 92 папках. 2. Записных книжек и блокнотов с различными записями — 90 штук...». Всего в этой описи 26 пунктов.
Берию не интересовали работы о культуре, если они не были связаны с ядами, болезнями и отравлениями.
Зато в архивах ФСБ остались доносы и многочисленные рапорта сотрудников гос.безопасности. Зачем правопреемнице ОГПУ и КГБ так бережно хранить весь этот, по сути, компромат на себя? Ответ чрезвычайно простой. Дабы и Климов, и Хват, и Рузин и их потомки до седьмого колена не смели открыть рот и рассказать правду о следствии, пытках, палачах… И как неосторожно было не уничтожить рапорт старшего лейтенанта гос.безопасности — Рузина:
«…После разгрома право-троцкистского подполья ВАВИЛОВ не прекращает своей к-р деятельности, группирует вокруг себя своих единомышленников для борьбы с советской властью. Продвигая заведомо враждебные теории, ВАВИЛОВ ведет борьбу против теории и работ ЛЫСЕНКО, ЦИЦИНА33 и МИЧУРИНА, имеющих решающее значение для с/хозяйства СССР, заявляя, «мы были, есть и будем „анти“ — на костер пойдем за наши взгляды и никому наших позиций не уступим. Нельзя уступать позицию. Нужно бороться до конца».
Где лейтенант ГБ неосторожно упоминает название секретной шарашки ЦИЦИН-33, находящейся ныне в Саратовской области. Из этого же заключения Рузина следует, что Вавилов отказался сотрудничать с Берией и работать в ЦИЦИНе-33.
Последней просьбой Вавилова к палачам была просьба дать ему немножко риса. Не дали: «Рис врагам народа не полагается». Николай Вавилов умер в 56 камере 3 корпуса Саратовской тюрьмы от истощения. Человек, который мог навсегда уже в 30-40е годы избавить от голода не только несчастную Россию, пережившую Голодомор, но и весь мир, умер от истощения… Официальная дата смерти - 26 января 1943 года
В той же Саратовской тюрьме, в одной камере с Николаем Вавиловым отбывал заключение микробиолог Оскар Гартох из института экспериментальной медицины. Расстрелян 30 января 1942 года.
В той же Саратовской тюрьме 30 июля 1941 года был расстрелян специалист в области физической химии и электрохимии Ремезов.
28 июля 1941 года был расстрелян Георгий Дмитриевич Карпеченко, «виртуоз генетического эксперимента» ему впервые удалось получить гибрид растений разных видов, скрестить редьку и капусту, сейчас таким образом получено большое количество гибридов с заданными свойствами: повышенной урожайностью, устойчивостью к болезням и вредителям, морозостойкости. Но Карпеченко сделал это на 90 лет раньше. Первый.
Десяткам крупных ученых удалось избежать расстрела. Однако, завидовать такой судьбе не стоит. Лев Зильбер — врач, эпидеомолог, микробиолог, иммунолог.
В 1930 году — его усилиями была побеждена вспышка чумы в Нагорном Карабахе.
По возвращении он получил арест и обвинения в диверсии с целью заразить Айзербайджан чумой.
Освободили через 4 месяца по ходатайству Горького
1937 год — борьба с вспышкой клещевого энцефалита. По возвращении его обвинили в попытке заразить Москву энцефалитом, через водопровод.
В ссылке его определили в «шарашку», где он из ягеля создал лекарство от авитаминоза. Лагерное начальство получило за него патент и ничтоже сумняшеся в графе автор поставило: «НКВД».
В 1939 году — освобожден. В 1940 году — арестован.
До 1944 году в лагере занимался исследованием рака.
На следствии Зильбер категорически отказался от работы над бактериологическим оружием. И правом на жизнь он обязан не столько ходатайствам, сколько страхом вождей перед болезнями и смертью, которых в Москве пугала перспектива умереть от энцефалита, пробравшегося к ним по водопроводным трубам.
Спустя много лет, Зильбер вспоминал, что на допросах ему помогла грубость. Он, человек с двумя высшими образованиями (медицинское и естественно-научное) объяснял следователям:
«Ведь ту чушь, подписать которую вы мне даете, потом откроют - лошади, и те будут ржать от смеха и презрения по вашему адресу»
Обвинений, доносов, заключений не избежал почти никто. Палачи тщательно старались вымарать имена ученых из списка живых… Не удалось.
О судьбе брата младший Вавилов узнал 5 июля 1943 года…
«Обрываются последние нити. Реакция — самому умереть любым способом. А Николаю так хотелось жить. Господи, а может все это ошибка? у меня замерзла окаменевшая душа. Работаю, живу как автомат, зажав мысль. Спасаюсь опять итальянской книгой. […] Сейчас так хочется тихой, быстрой и незаметной смерти. «
Официально о смерти Николая сообщили 26 октября 1943 года. В 1945 году Сергей Вавилов обратился с просьбой о реабилитации брата. Просьба вернулась с резолюцией Берии: «Отказать». Если сравнивать вклад Берии с его заград отрядами, стрелявшими в спину солдатам и вклад Сергея Вавилова, создавшему оптику для авиации и артиллерии, мы получим несопоставимые величины. Тем не менее, «грудная жаба», вместе с мастерами заплечных дел, получала ордена и медали за победу над фашизмом. И дожила бы до глубокой старости, как Молотов или Хват, не сочти его соратники пребывание Берии у поста руководителя карательными органами опасным лично для себя.
А что же сами палачи? Раскаиваются?
Не будучи психиатром чрезвычайно сложно определить диагноз сотрудников гос. Безопасности, психиатры считают их нормальными, дееспособными… Однако, если судить по их делам и деяниям, можно смело записывать их в армию психопатов и садистов. Без скидок на «нам приказали», «мы верили», «мы не знали».
На вопрос «Не жалко ли ему было Вавилова», выпускник совпартшколы Хват ответил: «Ну что он, один, что ли?». Таких сотрудников гос.безопасности, выпускников совпартшколы были сотни тысяч… А таких, как Академик Вавилов за сто лет в России не нашлось ни одного. Ни одного. Зильбер был уникальным ученым и, как знать, если бы у него и других ученых была возможность работать, лекарство от рака уже бы существовало.
