Разыгралась чтой-то вьюга,
Ой, вьюга́, ой, вьюга́!
Не видать совсем друг друга
За четыре за шага!
Снег воронкой завился,
Снег столбушкой поднялся...
— Ох, пурга какая, Спасе!
Практически вся интеллигенция и элита понимали, что вопрос кто выйдет живым из схватки уже решен. Предчувствовал это и Есенин…
поэт в России больше, чем поэт. абсолютно все стоящие поэты в России были наделены даром предвидения и даром пророка: Пушкин, Лермонтов, Мандельштам, Блок, Ахматова, Бродский…
Именно этот дар, всегда идущий поперек линии правящей кремлевской орды и опричников, и предопределял их судьбы…
Хотя… судьба всегда предупреждает героев...Один из приятелей звал Есенина на морскую прогулку, тот долго отказывался: «Нет, я не поеду! Я воды боюсь. Цыганка мне сказала, чтобы луны и воды боялся, я страшной смертью умру».
Приятель попросил у него посмотреть ладонь левой руки. Его поразила глубокая и небывалая линия Солнца – прямая и чистая, перерезанная Сатурновой линией у кисти. (Линия Солнца
аполлонийская – искусство и слава, Сатурна – рок и судьба.)
Есенин предчувствовал, потому его последние стихи, особенно “Черный человек” … полны неясными еще и для него самого и для публики символами:
“В декабре, в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки...”
Ведь нынче луна.
Что же нужно еще
напоенному дремой мирику…
“ночь морозная.
Тих покой перекрестка,
Я один у окошка,
Ни гостя, ни друга не жду
Вся равнина покрыта
сыпучей и мягкой известкой
И деревья, как всадники
Съехались в нашем саду.
и совсем страшные (как потом окажется ) строки:
Голова моя машет ушами,
как крыльями
ей на шее ноги
Маячить больше невмочь…
И, конечно, слова Чекистова-Троцкого, обращенные к нему “Мой наган размозжит твой череп”…
с 1923 года, Есенин несколько раз переписывал Черного человека, словно хотел переписать свою судьбу, мял, выбрасывал, перечеркивал, садился писать сызнова, и опять получал жуткий смертельный финал…
Начиная с 1923 года, когда он столь явно отказался сотрудничать с Троцким, события начали приобретать характер воронки, кя неумолимо затягивает героя в смертельную ловушку…
1923. Дело поэтов.
В кабак на Мясницкой, по обыкновению забрели поэты, Есенин, Шершеневич, Ганин, Клычков, Орешин, были они слегка навеселе, рады встрече, беззаботны. Потому болтали о своих делах без оглядки на соглядатаев, стукачей и агентов ГПУ. По воспоминаниям Шершеневича речь шла о стихах и безуспешных попытках издания книг при советской власти.
"Когда нам пути отрезали, Есенин говорит: "Если Госиздат не дает нам печататься, давайте на стенах писать".
Кто-то предложил создать общество поэтов… Донесли. В тот же день Чекистову-Троцкому донесли о готовящемся заговоре против советской власти. Сегодняшнему читателю, увы, не надо объяснять, что к заговорам ВЧК относит любые попытки организовать что-то свое, будь-то общество поэтов или объединение волонтеров для помощи нуждающимся. Диктатура строго следит, чтобы все организации были подконтрольны, все поэты писали по заданию ВЧК и в строго отведенных для этого местах: Главлитах, Мосалитах, государственных союзах писателей и художников.
2 декабря 1923 года Ганин, Клычков, Орешин и Есенин были препровождены в ГПУ для допроса…
Судьба четырех поэтов была предопределена, потому как в 1923 году дкитатура чекситов, которую сами они именовали диктатурой пролетариата, уже надолго и повсеместно вошла в жизнь страны.
27 марта 1925 года поэта Ганина арестовали, во время следствия Ганин потерял рассудок, палачи знали свое дело. Не смотря на заключение психиатра, признавшего Ганина невменяемым, поэта Алексея Ганина приговорили к расстрелу. 30 марта привели приговор в исполнение.
Петр Орешин был арестован в 1937, в начале 1938 года — расстрелян.
Сергей Клычков был расстрелян 8 октября 1937 года.
На Есенина было заведено 12 уголовных дел, по каждому из которых он мог быть расстрелян. Каждое уголовное дело, по мнению чекистов, должно было прибавить аргументов для сговорчивости Сергея.
К
сожалению, Сергей Есенин был совсем не
из тех людей, с которыми можно было
договориться. Через несколько дней
после 12 ареста в декабре 23 он наведался
в тот же трактир на Мясницкой, а уходя
кинул свою бобровую шубу швейцару, со
словами: «На. Тебе нужнее»
В этом поступке
не было сострадания к «несчастному»
швейцару, вынужденному открывать двери
перед новыми господами. Отнюдь. Скорее,
это был жест презрения к одному из
агентов Лубянки, стукачей, который и
донес на компанию поэтов…
Шуба.
К 1923 году, с
окончанием Гражданской войны, в тогдашней
России сформировались новые касты:
сословие вождей и кремлевских небожителей,
сословие опричников, служащие в различных
гос.учреждениях и раб.сила. Не секрет,
что вчерашние гопники получившие власть,
утверждая эти различия формировали
систему фетишей, призванную еще более
укрепить их положение в обществе.
Квартиры, персональные машины, одежда
и предметы быта — все это отличало от
рабочей силы, диктатуру которой они
провозгласили.
Один из
фетишей, дошедший до наших дней — шуба.
За годы
Гражданской войны на складах ВЧК-ОГПУ
скопилось изрядное количество материальных
ценностей. Переплавленная церковная
утварь была успешно переправлена в
банки на Запад, кое-какие ценности осели
в музеях, что-то хранилось в многочисленных
шкафах и секретерах кремлевских
небожителей… Но были и такие ценности,
которые за годы грабежей успели сгнить
и превратиться в труху на огромных
неотапливаемых складах ВЧК, в том числе
изъятые при обысках и снятые с мертвецов
шубы, меховые шапки, горжетки, шарфы.
Еще в годы Гражданской войны демоны
революции завели традицию — премировать
снятыми с убитых вещами наиболее
отличившихся чекистов. Не стали они
отказывать себе в этой традиции и по
окончании Гражданской. Женам вождей
достались норковые шубы в пол, например,
Полина Жемчужина — жена Молотова, любила
прогуляться по весенней Москве
исключительно в черной норковой шубе.
Полушубками высшие чиновники премировали
своих сотрудниц и соратниц, ну а сотрудника
ОГПУ (штатного или внештатного) в 20-е
можно было узнать по богатой бобровой
шубе, какие до Октябрьского переворота
и экспроприации носили купцы.
Потому демарш
Есенина в тот же день стал известен там
где надо, швейцар не замедлил доложить
куда следует о возмутительном поведении
Есенина. Но даже несмотря на славу
скандалиста и пропойцы, открывать на
Есенина еще одно дело и устраивать суд
чекисты не торопились. Популярность
поэта была на пике, и массы могли не
понять.
Впрочем,
чекисты не ограничивались только
уголовными делами против свободных
поэтов.
В 1924 году
Союз писателей устраивает Сергею поездку
по Закавказью...
1924 год.
Чекисты торопились, «в связи с предстоящей предвыборной кампанией», потому правда об их подвигах в годы Гражданской войне им была не с руки.
В апреле в Батуми на Есенина было совершено нападение.
"Я в Баку... не писал, потому что болен... Нас ограбили бандиты (при Вардине. Ремарка битва при Вердене считается одной из самых кровавых в первой мировой войне)... Когда я очутился без пальто, я очень простудился" —
писал он Бениславской.
Троцкий на Кавказе. 1924 год.
По странному стечению обстоятельств на Кавказ в Абхазию, по распоряжению Сталина, в том же 1924 году, был отправлен Лев Давыдович Троцкий, буквально за несколько дней до объявления о смерти Ленина.
Известие о смерти великого вождя Троцкий встретил по дороге в санаторий Абхазии в Тифлисе, 22 января, и, несмотря на высокую температуру и лихорадку, по симптоматике напоминавшие синдром морфиниста, был полон решимости вернутся и принять участие в похоронах. Сталин отреагировал незамедлительно. Телеграммой.
"На похороны Ленина вы все равно не успеете"
Тонкие подковерные игры Кремля, любезные телеграммы с заботой и пожеланием здоровья, за которыми на самом деле скрывался расчет. Троцкий не успевал не только на похороны Ленина, но и на передел власти в Кремле, который неизбежно должен был начаться после второй смерти лица советской государственности.
