Исаакиевская площадь.
Поздний
вечер.
Пустеет улица.
Один
бродяга
Сутулится,
Да свищет
ветер...
Исаакиевская площадь времен Тьмы была частью России… Потому являла вольным или невольным свидетелям картину разрухи. Полусгоревший Англетер, разграбленная Аптека, разбитые окна… В полупустых залах Исаакия гулял ветер.
Комфортно в такой среде себя чувствовали только хозяева этой тьмы. Пьяные расхристанные матросы и снующие в поисках очередного врага или «сокровищ» чекисты…
Исаакий грабили три раза, как вы уже понимаете, читатели, с «благородной» целью помочь голодающим. Всего за годы красного террора было изъято церковного имущества на 4,5 миллиарда рублей, из которых на помощь голодающим пошёл только один миллион. Многоходовочники чекисты не знали предела своему цинизму.
А миф, о том, как молодой советской власти приходилось за золото продавать зерно, чтобы строить на эти деньги заводы и фабрики (а куда же делись старые, с 1913 года), жив до сих пор.
В 1922 году был арестован настоятель Исаакия Леонид Богоявленский по делу о сопротивлении изъятию церковных ценностей, и в том же году началось безнаказанное ограбление собора. было изъято 48 килограммов золотых украшений и ещё 2200 кг серебряных. Настоятеля собора взяли в качестве заложника и поместили в питерские «Кресты» на год, чтобы остальные иерархи не сопротивлялись изъятию церковной утвари и сами сдавали ее по описи грабителям. К концу 1928 года все имущество Исаакиевского собора было утрачено.
В 1937-м Богоявленского снова арестовали, на этот раз по обвинению в антисоветской деятельности, в том же году он был расстрелян.
Англетер еще в самом начале Смуты большевики подожгли и взяли штурмом, на тот момент в гостинице проживали русские, английские и французские офицеры, с женами и детьми… безусловно, и Троцкий, и Ленин заботились о подобии лица советской власти. Дабы Западным странам это лицо не показалось… мягко говоря нечеловеческим… большевики, штурмующие Англетер, предложили английским и французским подданым сдаться, впрочем, видели и слышали офицеры достаточно.
Быть может потому Черчилль впоследствии с нескрываемым подозрением относился к большевикам и Ленину в частности.
Генерал Антон Иванович Деникин, которому довелось на краткое время побывать в гостинице времен большевиков, был поражен разительным переменам, произошедшим с гостиницей… содранные обои, носившие местами следы пожаров, роскошная мебель в стиле рококко с отбитыми углами, кресла с содранной обивкой, перевернутые и выпотрошенные шкафы... в былые времена роскоши Англетера, Деникин, уютно устроившись в одном из них, беседовал о судьбах России, теперь изысканные предметы имели явные следы разрухи…
Разбитые зеркала… изрубленные картины…
В вестибюле дежурил караул грубых и распущенных гвардейских матросов.
Тогда, 23 марта 1917 года, Россия находилась на краю пропасти, перед затяжным головокружительным прыжком вниз. Однако, ни собственная судьба, ни судьба генерала Крымова были еще неизвестны успешному генералу Первой мировой войны Антону Деникину.
Хотя невидимый режиссер уже расставил актеров, заготовил роли, он точно знал что надо пообещать массам, за кем пойдут массы, когда и как он поведет массы в серых шинелях к торжеству октябрьского переворота, недаром он так много проводил времени на фронте, работая военным корреспондентом… о надвигающемся хаосе не знал почти никто.
Интересно, если бы в гостиную, где беседовали Антон Деникин и Крымов вошел провидец, и рассказал о событиях недалекого будущего, они бы поверили? Скорее всего, нет. В последнее время их занимали только новости с фронта, обстоявшие, надо сказать, не бог весть как. Союзники требовали наступления, а воевать было некому, около миллиона солдат попало в плен, остальные предпочитали дезертирство театру военных действий.
Вместо пророка к ним вошел Георгий Евгеньевич Львов, министр-председатель Временного Правительства и министр внутренних дел, с политическими новостями Санкт-Петербурга, оба отмахнулись от него и продолжили разговор тет-а-тет, о том, чего не полагалось знать штатским или тыловым.
О чем они говорили? Конечно о Ставке. Антон Иванович Деникин был чрезвычайно деликатным человеком, потому о коррупции в Ставке он говорил осторожно, тщательно выбирая слова:
- Меня поражает с какой легкостью Ставка тратит деньги, например, управление путей предоставило мне на утверждение проект на строительство Варшавско-Венской железной дороги. Вы только подумайте, милостивый государь, дороги, которая находилась на территории Польши, оккупированной немцами.
- Какова же стоимость проекта -, спросил Крымов.
- О, тут, тыловые прожектеры не поскупились. Несколько десятков миллионов рублей.
- Несколько десятков? -, переспросил Крымов.
- Да, сударь, несколько десятков.
- Остается надеяться, что Временное Правительство наведет порядок в тыловой службе…
- И таких прожектов сотни -, продолжал Антон Иванович -, тогда как нам на передовой приходится экономить на всем, на амуниции, фураже, на питании солдат, наконец.
- Вы знаете, Антон Иванович, такое положение на всех фронтах, голодные солдаты не желают воевать, и лично я их могу понять… однако, вернемся к предложению Львова, вы намерены остаться в Петербурге?
- Ни в коем случае, полагаю для России я нужнее на фронте. Неужели вы думаете, что Львов не в состоянии самостоятельно подавить мятежи? В конце концов, слушая речи Троцкого и его шайки, я убеждаюсь в их беспросветной серости, глупости, демагогии.
Это был их последний разговор, спустя всего шесть месяцев Антона Ивановича Деникина, Лавра Корнилова арестуют по приказу Керенского, а генерал Крымов, по официальной версии, выстрелит себе в голову…
Англетер снова возьмут штурмом, все те же пьяные массы в черных бушлатах, возможно именно те гвардейские матросы, которые стояли в карауле 23 марта 1917 года, охраняя участников переговоров. В этот раз к картине разрухи в Англетере добавятся следы крови...
